По слову апостола Павла, вражда, ссоры, распри, разногласия – это дела плоти (см.: Гал. 5: 19–20). Неудивительно, что эти проявления ветхой природы человека так обычны в мире сем, лежащем во зле. Удивительно другое: почему же мы, православные, призванные быть сынами Божией любви и света, допускаем в наши отношения с братьями и сестрами во Христе это зло разобщенности и недружелюбия? Отчего среди православных часто нет взаимопонимания? О причинах этой беды и путях преодоления недоброжелательности в отношениях мы попросили высказаться писателя протоиерея Александра Торика, руководителя службы коммуникации Иваново-Вознесенской епархии иеромонаха Макария (Маркиша), клирика храма Рождества Христова (г. Обнинск)священника Владимира Войтова, преподавателя Калужской духовной семинарии священника Виталия Шатохина и секретаря Сумской епархии Украинской Православной Церкви протоиерея Георгия Тарабана, принявших участие в работеМеждународного Сретенского православного кинофестиваля «Встреча», который в этом году уже в шестой раз прошел в Обнинске.

«Культура общения произрастает из настоящей христианской жизни»

Протоиерей Александр Торик: Увы, проблемы со взаимопониманием есть как в среде «неправославных», так и в среде «православных». Такие уж мы «православные»! Хотя, собственно, в чем суть проблемы? Что такое вообще взаимопонимание, что означает этот слово и как оно применимо к Православию?

«Большой толковый словарь русского языка» раскрывает это понятие так: «Обоюдное понимание и согласие сторон». То есть предполагается наличие как минимум двух личностей, понимающих друг друга по одному или большему количеству вопросов и соглашающихся с мнением друг друга как с достойным уважения и принятия.

В чем же заключается смысл этого обоюдного понимания и согласия, независимо от предмета взаимоотношений? Конечно же, в признании права своего ближнего (или ближних) на… счастье! Да, да, да! Именно это – отстаивание своего права на счастье, естественно, в той форме, в какой его понимает каждый из вступивших в общение, – является первопричиной отсутствия того, что «Большой толковый словарь русского языка» называет «обоюдным пониманием и согласием сторон». Каждая «сторона» хочет счастья, и если понимание того, что есть счастье, у «сторон» разнится, то… Тут-то и начинаются проблемы!

Но возникает вопрос: что такое счастье? Может ли понимание счастья быть таким, чтобы его смогли принять для себя все «стороны» без исключения и строить на нем свои взаимоотношения?

Может! Но для этого надо начать говорить «на одном языке», понятном каждому. Именно так оно и было в глубокой библейской древности, до того как люди начали строить Вавилонскую башню – человеческой гордыни и самости, чем и отторгли себя от Божественной любви и потеряли способность понимать друг друга.

Что же это за язык, способный объединить всех и каждого в едином понимании счастья? Это язык Евангелия, язык заповедей Божиих, язык Нагорной проповеди! Ведь о чем говорил к народу Христос? Переводя на понятный современному человеку язык, это можно выразить так:

«Кто хочет быть счастливым (церковнославянское «блаженство» – это «счастье»), слушайте Меня!

Счастливы (блаженны) смиренные – не почитающие себя лучшими кого бы то ни было и не превозносящиеся ни над кем, ибо в их душах воцарится любовь!

Счастливы плачущие слезами покаяния о своем греховном состоянии, препятствующем им вместить в себя Божественную любовь, ибо эти слезы омоют их от греховной нечистоты, и они сподобятся Божественного утешения вселившейся в их души Божией любовью!

Счастливы…»

Думаю, нет смысла подробно разбирать все девять новозаветных заповедей блаженств. Но мы видим из самой сути Нагорной проповеди, что Господь предлагает нам единый путь к обретению высшего счастья – приготовление себя к соединению с Богом, Который, как говорит евангелист Иоанн, есть любовь!

Только любовь, причем любовь совершенная, очищенная от самости и своекорыстия, может дать человеку высшее ощущение радости – «блаженство»-счастье!

Там, на горе, Христос указал всему человечеству те стандарты отношения к себе самому и окружающему миру, следуя которым человечество способно превратиться в одну большую счастливую семью, состоящую из любящего Отца Небесного и любящих Отца и друг друга Его возлюбленных чад. Собственно, это и называется Царством Божиим или Царством Небесным – Царством любви.

Соответственно, мы «православны» настолько, насколько эти новозаветные заповеди являются главным законом нашей жизни, мерилом, с которым мы подходим к попытке понимания самого себя и окружающих людей – наших «ближних». Чем больше места в нашем сердце занимает стремление реализовать в своей душе и жизни заповеди блаженств, тем более мы становимся способны понимать и принимать в общение других людей, невзирая на их недостатки и слабости.

Тогда-то и возникает то самое «взаимное понимание и согласие сторон»: когда мы понимаем, что все мы дети одного любящего Отца, создавшего нас как объект излияния Своей любви и желающего, чтобы все Его дети обрели непрекращающееся счастье в соединении с Ним.

Но так как есть православные (точнее – стремящиеся такими стать), а есть «православные» – абсолютно уверенные в правомерности принадлежности им этого звания, то… возникает и вопрос: почему среди православных часто нет взаимопонимания? Именно поэтому. По аналогичной причине два тысячелетия назад тогдашние «православные» фарисеи стали христоубийцами – из-за подмены реальной жизни в Боге некоей виртуальной «православностью», удовлетворяющей лишь тешущую самое себя человеческую гордыню.

– Как же решить эту проблему?

– Только правильной духовной и церковной жизнью, построенной на искреннем покаянии (покаяние, по-гречески «метанойя», – это «изменение ума»), на старании в исполнении заповедей Божиих, на следовании за Христом, опираясь на двухтысячелетний опыт святоотеческой школы молитвы и стяжания добродетелей.

– Что влияет на выстраивание отношений между верующими?

– На выстраивание межличностных отношений что только не влияет! Точнее – пытается влиять. Все силы бесовские обрушиваются на верующих с целью не допустить между ними правильных христианских – основанных на взаимной любви – взаимоотношений. Здесь и лжесмирение, и прочие лжедобродетели. Но против этих бесовских атак нам даны благодатные средства церковных таинств и весь опыт святых отцов, запечатленный в их трудах. «Невидимая брань», например.

– Но почему многим так трудно молчать, слушать и слышать?

– Молчание предполагает осознание молчащим своей недостаточности и желание научиться чему-либо душеполезному (мы не берем, конечно, молчание гордеца, считающего недостойным себя «разоряться» для «этих»…). Напротив, гордыня и тщеславие, жаждущие признания самоценности их носителя, чаще всего подталкивают его к «говорливости».

Вопрос все тот же: какова наша реальная христианская жизнь?

– Каким образом православный должен взращивать в себе культуру общения?

– Культура христианского общения естественно произрастает из настоящей христианской жизни. А так… Все уже сказано в Евангелии: «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними». Для начала надо учиться жить так. А там, глядишь, и дорастем до заповеди: «Возлюби ближнего как самого себя»!

***

«Православие всегда было основой общего языка…»

Иеромонах Макарий (Маркиш): Во-первых, я не могу согласиться с тем, что для православных характерно отсутствие взаимопонимания. В течение тех десяти лет, что я провел в России, сначала как мирянин, потом как священнослужитель, именно Православие всегда было основой общего языка, который я находил с людьми. То же самое, разумеется, могу сказать и про общение с большинством православных за рубежом.

Во-вторых, если Православие, как и религия вообще, становится предметом межличностного общения, это значит, что разговор идет от самой глубины души, захватывает нечто очень важное (именно поэтому в США, в отличие от государства Израиль, малознакомые люди практически не обсуждают религиозную тематику). Следовательно, и ожидать противоречий, недоумений и несогласия следует гораздо скорей на религиозной почве, чем на почве погоды, еды или тряпок.

Кроме того, Православие в России сегодня очень далеко от стабильного состояния: типичные неофитские болезни, о которых сказано столь много, вылезают на поверхность едва ли не постоянно и создают некий нервозный фон общения.

И, наконец, чисто технический фактор: открытые интернет-форумы, дискуссии и социальные сети фильтруют и выносят на поверхность самое скверное, что есть в людях. Недаром патриарх Кирилл недавно заметил, что с тех пор, как такие форумы приобрели популярность, заборы стали гораздо чище: зачем писать на заборе, когда можно на форуме или «Вконтакте», и весь мир увидит, какие я знаю слова! И православную среду эта зараза не минует.

– При каких же условиях православная вера сможет объединять людей?

– Здесь тоже две стороны вопроса. Объединяет нас истина и добро, разъединяет ложь и грех; значит, объединение достигается в ту меру, как мы стремимся к первым и противостоим вторым. Однако единство и согласие молчаливы и незаметны, в то время как спор всем виден и слышен. Причем не надо думать, что всякий спор плох; говорит ведь апостол, что разномыслия между нами должны быть.

Более того, думаю, социальное и материальное положение православных на их отношения не влияет – пока и поскольку люди остаются православными и не подчиняются сатане в чванстве, тщеславии, снобизме.

– А влияет ли «пораженческое сознание», ложно понимаемое «смирение» (мол, мы ничего не можем, ни на что не способны) на выстраивание межличностных отношений среди верующих?

– Разумеется, влияет: оно препятствует человеку быть православным и тем самым отгораживает его от церковной общности.

– Почему сейчас мало тех, кто умеет слушать и слышать?

– Совсем не мало… Иллюзия создается за счет кучки больных людей, которым больше нечем заняться, как сутками и месяцами просиживать за экраном компьютеров и заваливать форумы и дискуссии тоннами всяческого вздора.

Культура общения взращивается заботой о ближнем, вниманием к нему. Любовью к Богу и к ближнему.

***

«Все православные, а единства нет…»

Священник Владимир Войтов:Почему среди православных часто нет взаимопонимания? Не только среди православных зачастую нет взаимопонимания, но и среди русских людей, если говорить о нашем народе в целом. Очевидно, наше общество сейчас находится в состоянии некоего надлома: у нас очень ослабли дружеские связи между людьми. Мы не чувствуем, что связаны общей судьбой. Виной этому во многом является пропаганда индивидуализма, эгоизма и паразитизма в масштабах страны. У многих людей сейчас хищнический взгляд: как бы я мог попользоваться этим человеком? Если никак, то он вообще мне не интересен. А уж если могу чем-то воспользоваться, то вытяну это из него любым способом. Речь не обязательно может идти о деньгах, дело в корыстном отношении к людям.

Очевидно, что это не наше мировоззрение. Для русской культуры оно не традиционно, даже для советского безбожного периода. Старые люди до сих пор не придерживаются этой идеологии, не живут по современным «волчьим» законам. В основном только от них можно ожидать бескорыстного поступка, доброго слова, внимательного к себе отношения.

Это та наша культура, которую мы потеряли.

Изучать надо нашу богатейшую культуру, зиждущуюся на заповедях Евангелия, пропитываться ее духом. Тогда не только среди православных, а вообще в современном русском народе появится желание понимать друг друга.

– Как решить эту проблему?

– Конечно, можно ответить общими словами: проявить волю, решимость и начать изменяться. Но если оценивать создавшееся бедственное положение с общественной позиции, то на ум мне приходит такой образ: вижу себя и людей, понимающих эту проблему, находящимися в скором поезде, который мчится на огромной скорости. И вот мы видим, что за окном происходит какое-то страшное преступление: убивают человека, например. Естественно, возникает мысль: «Что мы можем сделать?» Аналогично и в нашем обществе. Думаю, что-то кардинально изменить вряд ли возможно. Единственный выход – начать с себя: «Давайте не будем убивать друг друга, пожирать в этом поезде, как произошло там, за окном…» А изменить ту ситуацию в обществе, которая там, «за окном», мне кажется, мы не в силах…

Но Церковь обязательно должна давать оценку событиям, процессам, происходящим в нашем обществе. Церковь имеет самые высокие критерии оценки. Допустим, общественное устроение, какое оно: духовное или бездуховное, нравственное или безнравственное. Мы имеем полное право дать такую оценку. Но у нас это не очень распространено (улыбается).

– Понимаете, что получается – по приведенному вами образу: мы едем в поезде и наблюдаем за внешним миром, но ведь внешних судит Бог, а в поезде – наши братья и сестры во Христе, часто не желающие даже рядом сидеть. Если мы не в состоянии друг с другом договориться, то вряд ли сможем совместно что-либо решать. Может ли православная вера объединить людей?

– Года полтора мы собирались с молодежью при храме. Человек 10–15 ходило постоянно. Молодежь была в возрасте от 20 до 30 лет. Причем все были воцерковленные (исповедовались, причащались), поэтому с самого начала я был уверен: Православие станет крепкой основой нашего объединения. К сожалению, практика показала, что общая вера почему-то не смогла нас сплотить. То ли она у нас слабенькая, то ли в недостаточной мере мы православны, но разобщенность преодолеть не смогли: так и остались чужими людьми.

– Прежде чем обожиться, сначала надо очеловечиться. Может, не став нравственными, мы сразу решили стать «духовными»? Некоторые воцерковленные православные не то что не любят, даже не уважают друг друга…

– Это свидетельство того, что все-таки номинальные мы православные. Если у нас нет элементарной этики поведения, которая даже до духовности не дотягивает, то это говорит о том, что мы православные только на словах.

– Может быть, прихожанам надо сделать упор на социальную работу, чтобы люди сплотились?

– Мне кажется, общее социальное дело не объединит. Смотрю на многих православных и понимаю: никто не хочет себя ничем закабалять и жертвовать личным комфортом. Кстати, гражданские браки возникают по этой же причине. А что такое социальное служение? Нужно не просто сходить в больницу один раз, а надо уже серьезно браться: впрягаться и тащить эту лямку, посещая больных регулярно, а не иногда навещать страждущих для своего удовольствия. А таким образом жертвовать собой мало кто хочет.

Хочу привести слова игуменьи Арсении (Серебряковой): «Я люблю поспорить, когда дело идет о различии мнений. Но при различии духа спор не возможен, и лучше молчать». Такое впечатление складывается, что у нас разный дух. А может, мы на разных языках говорим? Вроде, действительно, все православные, а единства нет. Воистину, «при различии духа…» объединение невозможно. Видно, в разных плоскостях мы зачастую находимся.

– Может быть, разобщенность от того, что у нас утеряны традиции? В храме мы одни, а дома – другие.

– Нет у нас уклада церковной жизни, мы даже не знаем, каким он должен быть. После богослужения пришли домой – там все другое, и домашняя атмосфера часто бывает совсем не духовная. Еще, конечно, мир заражает. Как ни говори, сложно быть белой вороной в этом черном мире, трудно плыть против течения. Совершенно очевидно, что в обществе господствуют антихристианские настроения, хотя и нет открытой пропаганды против Православия. Сужу по своему ребенку. Из школы приносит он то, чего дома не бывает. Например, недавно заявил: «Не хочу учить стихотворение про Рождество», а объяснить почему не может. «Не хочу» – и все. Раньше таких проблем не было.

Нам бы, православным, ощутить себя духовным оазисом, единым целым, сплотиться и держать «круговую оборону», раз такой мир агрессивный. Но этого, к сожалению, не происходит, нет объединяющего начала.

– У нас и совместной молитвы, по большому счету, нет. У каждого из мирян свой индивидуальный религиозный опыт, и мы вроде приходим на богослужение как на общее дело, но по сути молимся только за себя.

– Да, мы разобщены. Часто даже не знаем проблем того, кто стоит рядом за богослужением. К примеру, кто-то из прихожан болен, а мы и не знаем, что за него нужна сугубая молитва. Даже сектанты молятся о нуждах конкретных людей. У нас, конечно, тоже есть молебен, но для мирян порой он превращается в формальность: все подали записки, а что там за нужды у других, никто из молящихся обычно не знает. Каждый сам за себя.

От настоятеля, конечно, многое зависит: священник, понимая, что именно объединяет общину, должен тем и заниматься.

Вообще замечал, что образ поведения священника передается и прихожанам. Например, когда я встречаю православных на улице, то сразу определяю, кто в какой храм ходит. Стиль и манера настоятеля четко передается прихожанами; можно сказать, они копируют священника. И если батюшка несдержанный, то и его паства будет вести себя так же: покрикивать друг на друга, например. А в таком случае о дружелюбии и доброжелательности вряд ли можно говорить.

Источник: Православие

Share 'Будьте дружелюбны!' on Facebook Share 'Будьте дружелюбны!' on LiveJournal Share 'Будьте дружелюбны!' on Twitter Share 'Будьте дружелюбны!' on vk.com Share 'Будьте дружелюбны!' on Yandex Share 'Будьте дружелюбны!' on Email
<< | >>