Дочка в больнице. Несколько дней провожу с ней в палате. В «боксе», как теперь принято говорить. Почему «бокс», если есть «палата»? А ребенок и в больнице — все равно ребенок. В карантине, взаперти, в боксе, куда тарелки с едой и кружки с компотом передают через специальный тамбур, все равное, первое, что произносит утром, сфокусировав прозрачно-сонный взгляд, — «Па-а-ап, поставь, пожалуйста, му-у-у-ультик…»
• Текст и фото: Михаил Моисеев
***
Замочная скважина в железной двери. Через нее дочка с подружкой-соседкой по палате смотрят на улицу. Все, что можно увидеть (проверил сам: интересно же), — стену «пищеблока» и желтый строительный кран чуть в стороне. После мультиков замочная скважина — главное развлечение для девчонок. «Там чудовища, но они хорошие!..» Ну, чудовища так чудовища. Тем более если хорошие.
Уколы: утро-вечер. Полупустой больничный корпус. И хорошо, что полупустой. Закрашенное почти полностью окно. Зачем, кстати, в детских палатах закрашивают окна? Только форточка сверху пропускает свет. Но за нею — решетка. Опять: зачем?
Кажется, что если открыть окно, за ним будет все другое: весна, воздух, последний, уже ничем не пахнущий залежалый снег, солнечные проблески в матовом небе и пятна сухого асфальта на тротуарах.
Так и будет. Так и есть: весна, воздух, снег и солнце. Выписываемся.
Источник: Татьянин день
